Домовая церковь в усадьбе Ивановское

Домовая церковь в усадьбе Ивановское

В 1627 г. Ивановское – деревня на р. Пахре, во владении Василия Никитича Ельчанинова и братьев Ивана и Алексея Головиных. В 1678 г. Ивановским владел окольничий Иван Иванович Головин (ум. 1700), комнатный стольник в 1683 г., в 1694 г. воевода в Пскове, в 1696 г. в Смоленске. Он построил в 1694 г. деревянную церковь Вознесения Господня.

У И.И. Головина от брака с Варварой Петровной, урожденной Дубровской (ум. 1700), было четыре сына: Дмитрий (имел дочь Марью), Сергей (лейтенант флота, ум. 1700, у него были сыновья Василий и Иван), Пётр (капитан флота, ум. 1742, у него были три дочери), Фёдор.

Во 2-й половине XVIII в. Ивановским владел фельдмаршал, граф Михаил Федотович Каменский (1758-1809), сын генерал-майора Федота Михайловича (1696-1755) от брака с Анной Алексеевной Зыбиной. Он учился в Кадетском корпусе и в 1756 г. выпущен поручиком в Канцелярию строений, откуда переведён в артиллерию. С 1757 по 1759 г. служил волонтёром во французской армии, а по возвращении в Россию был назначен в Московскую артиллерийскую команду, в 1761 г. участвовал в Семилетней войне и в 1762 г. переведён в пехоту.

В 1765 г. Каменский был послан в Бреславль для ознакомления с системой обучения прусских войск и замечен Фридрихом II. Он составил и поднёс цесаревичу Павлу Петровичу описание прусского лагеря, обнаружив безусловное преклонение перед прусской военной системой. Уже в чине генерал-майора Каменский показал свои военные дарования во время 1-й Русско-турецкой войны и был награждён орденами Святой Анны, Святого Георгия 3-й и 2-й степени, Святого Александра Невского, чином генерал-поручика.

В 1779 г., во время войны за Баварское наследство, состоял при прусской армии.

С 1785 по 1785 г. управлял Рязанским и Тамбовским наместничествами, в 1788 г. участвовал во 2-й Турецкой войне и награждён орденом Святого Владимира 1-й степени, но, не получив, вследствие нерасположения Потёмкина, никакого назначения, оставил армию. Впрочем, и Екатерина II находила, что Каменский ни к чему не годен. Наконец, Потёмкин в 1791 г. взял его опять к себе, «дабы не говорили, что вытесняет репутацию имеющего».

По смерти Потёмкина Каменский, как старший генерал-аншеф, принял командование армией, но в то же время Каховский предъявил свои права на основании записки Потёмкина. Армия получила двух командующих, отдававших противоречивые приказания. Каменский возбудил сильнейшее негодование Екатерины II, был отозван и последние годы её царствования провёл в отставке. Павел I назначил его начальником Финляндской дивизии и пожаловал андреевскую ленту, чин фельдмаршала и титул графа, но в последние годы его царствования Каменский опять был в опале. Александр I назначил его главнокомандующим в Петербург, но в 1802 г. он был уволен за дикие проявления своего дерзкого, жестокого и необузданного характера. Каменский прожил в деревне до 1806 г., когда был поставлен во главе армии, действовавшей против Наполеона: общий голос высказался за него. Державин приветствовал его одой, в которой называл «оставшим мечом Екатерины, булатом, обдержанным в боях». Каменский не оправдал надежд, «последний меч Екатерины слишком долго лежал в ножнах и оттого позаржавел». Больной старик сам чувствовал свою неспособность, но не имел мужества отказаться решительно. Увидев печальное состояние армии, он совсем растерялся, отдал приказ об отступлении, и, сдав командование старшему, бежал от армии через несколько дней по приезде. Последние годы Каменский прожил в своём Орловском имении с. Сабурово, где 12 августа 1809 г. был убит своим крепостным мальчиком-казачком, братом его любовницы. Погребён в церкви того же села.

«Остроумный живчик невысокого роста», Каменский отличался храбростью, энергией, решительностью и самообладанием, считался хорошим тактиком, но мог быть только исполнителем, а не самостоятельным начальником. Среди русских генералов он выдавался своим образованием и обширными познаниями, в особенности по математике, любил литературу и сам писал стихи. Характер Каменского был необузданный. Его горячность и злоба доходили до крайних пределов, с крестьянами и дворовыми он обращался жестоко и подвергал телесному наказанию даже взрослого сына-офицера. С женой жил и обращался дурно, имея на её глазах любовниц. Московский его дом на Смоленском бульваре (позднее земледельческая школа) поражал соединением азиатской роскоши с европейской утончённостью и русской распущенностью. От брака (с 1771 г.) с княжной Анной Павловной Щербатовой (1749-1826), М.Н. Каменский имел дочь Марию и сыновей Сергея и Николая. Анна Павловна была одной из первых красавиц своего времени.

Благородная душой, добрая сердцем, мягкая нравом, в замужестве она была очень несчастна, страдала от деспотичного характера мужа, не скрывавшего от неё своей связи с совершенно простой женщиной. Глубоко религиозная, строгой нравственности, она терпеливо переносила унижения, всю свою любовь сосредоточив на старшем сыне Сергее. Сергей Михайлович Каменский (1772-1834) после смерти отца и брата стал единственным наследником огромного состояния семьи, которое прожил и в конце жизни нуждался. С трёх лет зачислен в Нижегородский драгунский полк, в 18 он подполковником Екатеринославского гренадерского полка воевал против турок (1789), храбро дрался в шведской войне (1790), в 1791 г. отличился при переправе русской армии через Дунай.

В 1794 г. при штурме предместья Варшавы Сергей Михайлович получил тяжелейшую рану картечной пулей в живот, выжил, был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени.

В 1797 г. – подполковник, через год генерал-майор, в 1805 г. сражался под Аустерлицем, стал генерал-лейтенантом.

В 1807 г. разбил турок под Браиловым, в 1809 г. при Расевате, в 1810 г. взял крепость Базаржик, 10-тысячный гарнизон сдался в плен. Взятие крепости сделало Каменского генералом от инфантерии. В том же году за поражение турок под Шумлой получил орден Святого Георгия 2-й степени.

В 1812 г. сражался в армии Тормасова. С 1822 г. в отставке. Николай Михайлович Каменский (1776-1811) был генералом от инфантерии командовал Молдавской армией (1810) и нанёс ряд поражений туркам. В 1795 г. он подполковник Симбирского, с 1797 г. – Рязанского мушкетёрского, с 1799 г. – шеф полка своего имени, под командованием А.В. Суворова отличился во время Швейцарского похода, участвовал в войнах 1805 и 1806-1807 гг., командовал дивизией в войне против шведов в 1808-1809 гг., награждён орденом Святого Георгия 2-й степени. Добрый от природы, но нервный и неуравновешенный, Николай Каменский был женихом Анны Орловой-Чесменской, которая на всю жизнь сохранила о нём добрую память. Неудача под Рущуком, во многом по вине брата Сергея, ввергла его в отчаяние, вскоре он заболел лихорадкой и умер с признаками умственного расстройства.

«Воспитанник» М.Ф. Каменского Пётр Михайлович «Менкаский» за заслуги фельдмаршала получил фамилию Каменского.

В Ивановском фельдмаршалу М.Ф. Каменскому был поставлен памятник А.А. Закревским, служившим под началом фельдмаршала и владевшим усадьбой во 2-й четверти XIX в. В конце XVIII в. усадьбой владел граф Фёдор Андреевич Толстой (1759-1849), тайный советник, сенатор, собиратель рукописей и старопечатных книг. При нём усадьба была отстроена (главный дом, флигели, здание театра, парковый павильон). Фёдор Андреевич получил образование в Морском кадетском корпусе; в 1775 г. зачислен в лейб-гвардии Преображенский полк подпрапорщиком. Участвовал в шведской войне 1788-1790 гг. сначала полковым адъютантом и дежурным при главнокомандующем Татищеве, затем, в 1789 г., волонтёром-адъютантом, в 1790 г. в чине капитан-поручика в сражении при Роченсальме командовал галерой «Тихвин», которую разбил неприятель, затем 9-й дивизией канонерских лодок.

В 1794 г. уволен к статским делам в чине бригадира. С декабря 1806 по 1808 г. служил в земском войске, по выбору дворянства, тысячным начальником, затем адъютантом милиции и Высочайше награждён в 1808 г. бриллиантовым перстнем (31 января) и орденом Святой Анны 2-й ст. (12 июня). В 1813 г. состоял, по выбору пензенского дворянства, губернским начальником над резервным ополчением. В 1818 г., 26 августа, пожалован званием камергера и определён членом Экспедиции кремлевского строения. 6 декабря 1828 г назначен сенатором и произведён в тайные советники; присутствовал в 1-м отделении 5-го департамента. В 1832 г. пожалован орденом Святой Анны 1-й степени, 15 апреля 1838 г. уволен от службы.

Ф.А. Толстой весьма замечателен как археограф, собиратель рукописей и старопечатных книг, вместе с графом Н.П. Румянцевым, графом А.И. Мусиным-Пушкиным, П.К. Хлебниковым, И.Н. Царским и другими археографами начала XIX в., положивший своими заботами по сохранению и описанию драгоценных памятников древности прочное основание научной разработке русской истории. Живой интерес к русской древности направил его на верный путь, вполне отвечавший потребностям младенческого состояния русской исторической науки. Широко воспользовался его рукописями Карамзин. Научное изучение собрания Толстого не закончено до настоящего времени. Обширная библиотека славяно-русских рукописей (числом до 1300) и старопечатных книг собиралась Толстым в течение многих лет. Приобретение ценных памятников облегчалось отчасти тем, что в то время высокое значение многих из них еще не было выяснено; по словам издателя описания библиотеки, «всего более содействовали умножению её предприимчивые торговцы; подстрекаемые желанием выгоды, они привозили письменные памятники от всех краев России».

После 1812 г., когда пожар Москвы пощадил собрание, Толстой значительно увеличил его, приобретя библиотеку верховника князя Д.М. Голицына и составленное в начале XIX в. немногочисленное, но ценное собрание рукописей Бекетова. В собрании Ф.А. Толстого были рукописи от 1284 до 1816 г. Оно имело отделы Священного Писания и толкования на него, соборные деяния, полемические сочинения против раскола и ересей, жития, хронографы, летописи (свыше 40), переводные сочинения XVII-XVIII вв., разрядные книги, статейные списки, космографии, пасхалии; большое число рукописей – с рисунками и картинами.

Книги старопечатные с 1491 по 1727 г. представляют в изобилии образцы славяно-русских изданий разных типографий и, между прочим, в большом числе издания петровские. Значение собрания Толстого весьма увеличилось вследствие того, что он еще в 1825-1829 гг. издал его описание. «Исторгая письменные памятники из рук невежества», он не хотел таить их от ученых и в 1818 г. пригласил молодых ученых К. Калайдовича и П. Строева заняться описанием его собрания, которое в марте 1825 г. вверил попечению Строева с обязанностями смотрителя за библиотекой. Изданные графом Ф.А. Толстым описания его рукописей были первыми в нашей литературе и сохранили значение по настоящее время. При появлении первого описания в 1825 г. оно возбудило зависть в сопернике Толстого на поприще собирания рукописей, графе Румянцеве, которому митрополит Евгений писал, что каталог Толстого «прославит нашу древнюю словесность, как сочинителей, так и хозяина библиотеки» (1824). Ф.А. Толстой был женат на внучке уральского горнозаводчика и золотопромышленника И.Ф. Мясникова, Степаниде Алексеевне Дурасовой, его московский дом был чрезвычайно богато убран и наполнен бронзой и фарфором; его обеды и балы были лучшими в Москве.

Но в 1820-х гг. состояние графа пошатнулось; тем не менее страсть к собиранию древностей превозмогла расчетливость, и он продолжал покупать рукописи и издавать их описания в прибавлениях к каталогу.

В 1830 г. Фёдор Андреевич вследствие расстройства дел должен был продать своё собрание в Императорскую публичную библиотеку. Собрание книг и рукописей было оценено в 150 000 рублей. «Я очень доволен, – писал Толстой, – что библиотека наша в хороших руках и продана довольно хорошо, ещё бы лучше было, когда бы деньги пришли в руки, но, к сожалению, ни одной копейки ко мне не дошло, а сделан перевод за долги в опекунский совет, и стало по пословице, что по усу текло, а в рот не попало».

Вознесенская деревянная церковь в Ивановском, построенная ещё Головиными и в 1813 г. приписанная к церкви с. Дубровиц, была деревянной и ветхой, не освящённой после разорения французами и к освящению не готовой. Священник Козма Иродионов в 1813 г. умер. Дьячок Михайлов умер в 1811 г.

В 1821 г. вышел указ церковь разобрать. Владевший в это время селом Ф.А. Толстой собирался возводить каменный храм, но дела расстроились, в 1823 г. он продал Ивановское.

С 1823 г. усадьба была во владении зятя Толстого, графа, генерала от инфантерии, генерал-адъютанта Арсения Андреевича Закревского (1783-1865, с 1828 г. министр внутренних дел). При нём в левом крыле усадебного дома была устроена домовая церковь (на фотографии 1940-х гг. видна апсида храма и маленькая главка, вероятно, по храму Ивановское в некоторых документах именовали «Ивановское, Рождествено тож», например в документе 1903 г. «Акт о разделе имения Ивановское, принадлежащего семье Бахрушиных, и выкупе его в единоличную собственность Владимиром Александровичем Бахрушиным»). При Закревском флигели объединены с домом, построены ворота ограды парадного двора (1820-е гг.), по его же предложению архитектор Фёдор Фёдорович Рихтер построил белокаменную колоколенку.

В Ивановском в 1856 г. была устроена суконная фабрика, 315 рабочих вырабатывали сукна на 135 000, рублей. Крепостные в Ивановском жили в небольших, в три окна, домиках, одинаково устроенных, крытых железом и выкрашенных в жёлтый цвет, крыши – в красный. Ворота всех домов выходили на улицу. Сын тверского дворянина, поручика, Арсений Андреевич воспитывался в Гродненском кадетском корпусе, в 19 лет выпущен прапорщиком в Архангелогородский полк, участвовал в войнах 1805-1807 гг., заслужил ряд отличий и был назначен адъютантом к генералу, графу Н.М. Каменскому, которому спас жизнь при Аустерлице. При штурме Рущука Закревский был контужен, за сражение при Батине получил орден Святого Георгия 4-й степени. По смерти Каменского назначен директором канцелярии военного министра. Участвовал в Бородинской битве, получил орден Святого Владимира 3-й степени.

В декабре 1812 г. пожалован флигель-адъютантом. Участвовал в Заграничном походе русской армии, получил чин генерал-майора.

В октябре 1813 г. пожалован в генерал-адъютанты.

В 1818 г. женился на Аграфене Фёдоровне Толстой. Финляндский генерал-губернатор с 1823 г. Николай I назначил Закревского членом верховного суда над декабристами, а с 1828 г. министром внутренних дел с оставлением финляндским генерал-губернатором. 3 августа 1830 г. Apсений Андреевич возведён в графское достоинство Великого княжества Финляндского. С громадными полномочиями послан на борьбу с эпидемией холеры. Меры, предпринятые Закревским; холеру не остановили, но его крайнее самовластие вызвало неудовольствие государя.

В 1831 г. Арсений Андреевич оставил службу и 17 лет был не у дел. В своих дворцах в Петербурге и Москве он неоднократно принимал императора.

В 1848 г. назначен вновь генерал-адъютантом и московским военным генерал-губернатором. Закревский был убеждён, что правит Москвой «патриархально», в её духе являясь защитником правых и грозой всякого зла, однако для большинства жителей он являлся капризным и подозрительным деспотом, ставившим свою волю выше закона.

В 1849 г. он назначен членом Государственного совета и получил андреевскую звезду. В том же году Закревский составил полицейские правила, по которым «в праздники рабочие не смели уходить с фабричного двора позже определенного часа, не смели оставлять у себя на ночлег родственников и знакомых, а по воскресеньям и праздникам обязательно должны были ходить в церковь под угрозой штрафа в 5 копеек». Закревский был противником освобождения крестьян, его враждебное отношение к реформе сложилось у него «из внутреннего совестного убеждения, что крестьяне его живут лучше казенных крестьян и вполне благоденствуют». И действительно, в имениях графа Закревского были школы и больницы, у крестьян хорошие просторные избы и скотные дворы с достаточным количеством лошадей и коров, было полное довольство, выражавшееся в наружном виде крестьян, в здоровом цвете лица и приличной одежде. Все это достигалось тем, что за худо вспаханную и удобренную землю и за пьянство полагалось строгое взыскание. Кабаков в имениях графа не допускалось, в то же время для варки пива в деревнях к праздникам Закревский дарил от себя крестьянам хмель и в дни сельских праздников заходил сам к крестьянам пробовать пиво, раздавая детям пряники. По мнению графа Закревского, полная свобода должна произвести своеволие, которое в свою очередь породит пьянство, самодурство, обнищание.

В 1859 г. граф был уволен в отставку. Поводом было то, что его единственная, балованная дочь Лидия, в замужестве Нессельроде, при живом муже, с ведома отца, была повенчана с князем Друцким-Соколинским и уехала за границу с паспортом, незаконно данным генерал-губернатором. В отставке Закревский жил большей частью в Италии, где и умер в 1865 г., погребён в.своем имении под Флоренцией. Закревский имел незаурядные способности, сделал карьеру без протекции, был честен и обладал здравым рассудком и ясно видел недостатки окружающей его действительности, его друзьями были выдающиеся люди России: генерал А.П. Ермолов, граф Киселёв, граф Воронцов, они находили в нём отзывчивое сердце и добрую душу для большинства, впрочем, глубоко скрытые, даже недоброжелатели считали его человеком незаурядным, но доступным стороннему влиянию, начиная с легкомысленной дочери и кончая камердинером Матвеем. Человек непреклонной воли и железного характера, перед которым всё трепетало, Закревский являлся беспомощно слабым перед капризами своей любимой, доброй, но причудливой жены, графини Аграфены Фёдоровны, причинившей ему немало огорчений как супругу.

В середине XIX в. Ивановским владела дочь Фёдора Андреевича Толстого, графиня Аграфена Фёдоровна Закревская (1800-1879). Единственный ребёнок в семье, любимица бабушки-староверки, «Грушенька» была избалована чудаком отцом, способным «дать пример всяким глупостям», и безумно любила мать. Среди полного безделья прошло её детство; красавицей девушкой она порхала по балам с молодившимся отцом. Была страстной любительницей французских романов, за которыми проводила всё свободное время. Такое воспитание сделало её неуравновешенной: безгранично добрая, капризная, «ветреная хохотушка», «раба томительной мечты», страдала «в тоске душевной пустоты», и её судорожное веселье быстро переходило в истерические рыдания. «Как Магдалина, плачешь ты, и как русалка, ты хохочешь», – писал о ней Баратынский.

В 1818 г. она вышла замуж за 35-летнего графа, генерала от инфантерии, генерал-адъютанта Арсения Андреевича Закревского. Через пять лет, увлекаемая «своей тоскливою мечтой», графиня уехала за границу лечиться, и не ждали её возвращения. Но она вернулась, и можно «себе представить радость Закревского: Аграфена Фёдоровна свежа, как розан, несколько подобрела, очень весела и довольна, что здесь. Такая же ветреница, говорит о 10 предметах в одно время». «Деликатная с низшими, ласковая со всеми, дорого ценя всякую услугу, она не умела отказывать в просьбах и не могла видеть слез; преобладающей чертой её характера была доброта, доходившая до слабости». Она щедро благотворила, но без разбора, всем хотела помочь, но часто в ущерб справедливости; графиня была как нельзя более на месте рядом с недоступным и грозным графом и многих спасала; даже гонимые в то время старообрядцы благодаря ей находили в Закревском заступника. В Финляндии (куда её муж в 1823 г. был назначен генерал-губернатором и командиром Отдельного финляндского корпуса) Аграфена Фёдоровна дарила благосклонностью молодых людей, состоявших при муже, особенным её расположением пользовался граф Армфельд.

18 июля 1826 г. родилась её единственная дочь Лидия (1826-1884, в будущем жена сына государственного канцлера, графа Дмитрия Карловича Нессельроде). Неглупая от природы, Закревская подчиняла своей слабой воле людей выдающегося ума и твёрдого характера, её крупные недостатки искупались высокими качествами её сердца. Пушкин несколькими штрихами удачно набросал её портрет: «С своей пылающей душой, с своими бурными страстями, о, жены Севера, меж вами она является порой и мимо всех условий света стремится до утраты сил, – как беззаконная комета в кругу расчисленных светил». Увлеченья Закревской продолжались и были так же часты, как быстры её разочарования. Своим наперсником она сделала Пушкина, и он, «сгорая пламенем любви, потупя голову, ревниво» слушал её признанья и писал: «Но прекрати твои рассказы; таи, таи свои мечты: боюсь их пламенной заразы, боюсь узнать, что знала ты!».

В 1828 г. Пушкин посвятил ей стихотворения «Портрет», «Наперсник» и «Счастлив, кто избран своенравно…» Поэт завидовал счастливцу, «при ком любовью млеешь явно, чьи взоры властвуют тобой», а этим счастливцем (в 1828 г.) был другой поэт, Баратынский; он, очарованный её красотой, писал о ней в ряде стихотворений, а в поэме «Бал» посвятил такие строки: «Как много ты в немного дней прожить, прочувствовать успела! В мятежном пламени страстей как страстно ты перегорела!» Прошло 20 лет, в Москве по-прежнему злоязычие оплетало её; она и здесь собирала около себя молодых людей, обязанных её покровительству служебными успехами у графа (А.А. Закревский с 1848 г. был московским военным генерал-губернатором), ей приписывали самые рискованные приключения, она «ничем не стеснялась». Москва веселилась на балах и спектаклях у неё на даче (в Студенце) и в Ивановском, но её вечера в Москве не имели успеха: строгие московские дамы уклонялись от её общества, что хозяйку, впрочем, мало огорчало: она всегда «любила только общество мужчин и не умела разговаривать с дамами». По смерти мужа Закревская жила летом в Ливорно, а остальное время года во Флоренции, где и умерла зимой 1879 г.

После Закревской усадьбой владела до 1894 г. её дальняя родственница Софья Васильевна Келлер, урождённая Бобринская (1837 – после 1918), дочь тульского губернского предводителя дворянства, графа Василия Алексеевича Бобринского и Софьи Прокофьевны, урождённой Соковниной. В 1860 г. Софья Васильевна вышла замуж за генерал-майора графа Виктора Фёдоровича Келлера (1834-1906). Высочайше утверждённым 14 ноября 1844 г. мнением Государственного совета отставной полковник Фёдор Фёдорович Келлер и его дети Эдуард, Альфред, Артур, Оскар, Виктор, Аделаида, Леонида, Алиса, Евгения были признаны в графском достоинстве. Граф В.Ф. Келлер был председателем Общества покровительства животным, членом Английского клуба. Софья Васильевна около 10 лет состояла в Московском дамском попечительном о тюрьмах комитете, в начале 1890-х гг. возглавляла его.

В то время заседания комитета проходили в её московском доме или в доме московского генерал-губернатора, великого князя Сергея Александровича на Тверской. Работа в комитете связывала графиню с великой княгиней Елизаветой Фёдоровной. В Ивановском графиня Келлер устраивала в пользу Тюремного комитета благотворительные спектакли с участием актёров Малого театра. У Виктора Фёдоровича и Софьи Васильевны Келлер было трое сыновей (Виктор, Василий и Лев), старший из них окончил лицей цесаревича Николая, затем Тверское кавалерийское училище, в 1890 г. избран депутатом дворянского собрания Подольского уезда. Камер-юнкер высочайшего двора, штабс-ротмистр в отставке, граф Виктор Викторович Келлер на срок с 1893 по 1897 г. был избран предводителем дворянства Подольского уезда, но в связи с банкротством матери, графини С.В. Келлер, должность исполнял A.M. Катков. После признания графини неплатёжеспособной её старший сын был назначен в 1899 г. опекуном над её имуществом.

Имение Ивановское было безземельным и (бездоходным, на содержание огромного дома, оранжерей, парка уходили большие деньги. Графиня Келлер вошла в долги и не оплатила своих векселей, дважды ей удавалось отсрочить – платежи, о чём сам губернатор Москвы, князь Долгоруков, просил владельцев векселей – Бахрушиных. В их числе был потомственный почётный гражданин Владимир Александрович Бахрушин (1853-1910), один из директоров «Товарищества кожевенной и суконной промышленности Алексея Бахрушина сыновей», гласный (то есть выборный член) Московской городской думы, гласный губернского земства, председатель Русского художественно-фотографического общества, казначей Коммерческого училища, председатель Пятницкого городского (Москва) попечительства о бедных (в здании попечительства был приют для девочек, которых на лето вывозили в Ивановское), член попечительства о народной трезвости, член благотворительного Совета при Московском городском управлении, председатель Совета Городского сиротского приюта имени братьев Бахрушиных в Сокольниках, член Совета Сергиево-Елизаветинского трудового убежища для увечных воинов русско-японской войны. Он был женат, с 1878 г., на Елизавете Сергеевне Перловой (1862-1943), потомственной почётной гражданке из семьи чаеторговцев.

В.А. Бахрушин умер скоропостижно, в церкви Пятницкого попечительства о бедных, он стоял с певчими и вдруг упал, врачи определили смерть от кровоизлияния в мозг.

Пьесы для театра в Ивановском иногда писал старший сын Владимира Александровича Бахрушина Сергей Владимирович (1882-1950), гласный Московской городской думы, гласный Московского губернского земского собрания, председатель Совета городского сиротского приюта имени братьев. Бахрушиных, член городского присутствия по разбору и призрению нищих, член Московского общества патроната над несовершеннолетними, член совета Пятницкого городского попечительства о бедных, член благотворительного тюремного комитета, председатель Совета городского Рукавишниковского приюта, ученик Ключевского, приват-доцент, а с 1927 г. профессор истории Московского университета, член комиссии «Старая Москва», член-корреспондент Академии наук СССР, лауреат Государственной премии СССР 1942 г. «Юридически Ивановское принадлежало дяде (Владимиру Александровичу), но фактически хозяином в нем был дед. Имение было безземельное – с огромной усадьбой оно занимало менее двухсот десятин, не считая отдаленную ферму. Доходов оно не давало никаких, зато требовало огромных расходов. Главный дом, службы, конюшни, скотный двор, оранжереи, фруктовый сад, электростанция, дачи – все это поглощало громадные средства как на поддержание порядка, так и на огромный обслуживающий персонал. Каждый год дед оплачивал свое летнее житье в Ивановском тем, что брал львиную долю расходов по его содержанию на свой счет, как якобы сделанных по его желанию и требованию. Когда дед умер, оставив очень значительное состояние своим наследникам, семья покойного дяди (Владимир Александрович умер раньше своего отца Александра Алексеевича), подсчитав расходы, необходимые для дальнейшего содержания Ивановского, пришла к заключению, что они превышают их возможности. Ивановское было подарено Московскому городскому самоуправлению для устройства в нем постоянной детской колонии, причём часть дома была предоставлена для летнего пребывания владельцев».

К 1917 г. тут была создана колония для детей с ослабленными лёгкими.

В 1919 г. в Ивановском – общежитие.

По воспоминаниям Н.Н. Гарновского, «имение к нашему приезду сохранило свою красоту, но было в очень запущенном состоянии… здесь поселили почти одних петроградцев… привели в порядок двор… отремонтировали и пустили в центре главной клумбы в середине двора фонтан, с сохранившейся фигурой «Умывающаяся женщина», отлитой из чугуна… Задняя часть дворца выходила на крутой спуск к Пахре… по бокам спуска росли громадные хвойные деревья, с правой стороны спуска находился на трёхступенчатой каменной площадке из красного гранита очень красивый трацепиевидный памятник, установленный графиней Келлер своей любимой собачке (вероятно, памятник фельдмаршалу Каменскому)».

Церкви уже не было.